ИЗМЕНЯЕМОЕ НАЗВАНИЕ
Константин Райкин вводит зрителя в действие неспешно, не пытаясь увлечь яркими диалогами. Скучноватые синьоры с их малоинтересными разговорами, где даже звучит забавное сегодняшнее «на самом деле». Однако развивается история стремительно. Фантазия бурлит. И в этом, в какой-то яркой непоследовательности замирания действа и вдруг яркого взрыва, неожиданной шутки, забавного гэка, монолога на разрыв аорты – весь Константин Райкин. Его театр – на стыке психологического действа и комедии дель арте. Суровость взглядов авторитарных мужчин, героев пьесы, мешает счастью молодых людей. Энергичная синьора Феличе (Агриппина Стеклова) решает, если не покончить навечно с домашним насилием (в чем она, похоже, тоже преуспевает, ее муж явно прочно пребывает у нее под каблуком), но заставить замшелых деспотов принять ее условия и разрешить семейную ситуацию достойно. И здесь уже речь идет о свободе и несвободе вообще. Казалось бы, причем здесь оркестр, что занимает большую часть сцены? Диссонансом семейным склокам звучит благородная музыка венецианца Вивальди. Да и действующие лица явно испытывают неудобства, пробираясь между музыкантами, инструментами, пюпитрами, кофрами. Погрязшие в выяснении семейных отношений, они запросто относятся к музыкальным инструментам. Из скрипки могут налить горячительного, или ее поджарить. Флейта превращается в сигару, балалайка – в веник, пюпитр с нотами – в совок, аккордеон – в пишущую машинку. Виолончель, как ненавистную жену, могут придушить. Или повесить. Конечно, объяснение следует искать у режиссера спектакля. Константин Райкин, оказывается, именно таким образом решил уйти от очевидно бытового звучания пьесы … «Там речь идет о празднике, желанном карнавале, ликовании души, чего так не хватает молодым женщинам, да, наверное, и их мужьям. Я все думал, каким должно быть пространство… И вот попал на репетицию оркестра в знаменитый венецианский театр Ла Фениче (Gran Teatro La Fenice). Увидел, как в перерыве музыканты бродят, отдыхают, едят – тут же среди музыкальных инструментов. И понял, надо эту бытовую, житейскую, по коллизии, пьесу сыграть в интерьере оркестра. И чтобы инструментами эти персонажи пользовались не по назначению. В Венеции, в этом фантастическом городе, где сплошное искусство, эти грубые люди обращаются с духовными источниками произвольно, также грубо. В спектакле ведь нет ни одного житейского предмета. В конце, когда побеждает живое высокое чувство, они оказываются в театре, в Ла Фениче, изнутри похожем на чудесную золотую шкатулку в стиле барокко. А для них, грубых мужиков, театр, так же как и карнавал, – это источник безнравственности. Этот спектакль – о свободе и несвободе, «верхе» и «низе» жизни». Комедия Карло Гольдони «Самодуры» идет по всему миру, считается лучшим произведением автора, при том, что сам он находил пьесу однодневкой, полагая, что интерес к ней быстро угаснет. Что подобного рода мужики, цепляющиеся за прошлое, скоро отомрут. Но они не исчезают. И пьеса все еще пользуется успехом. На встрече с творческим коллективом Олег Матвеев поздравил всех с премьерой. Анжелика, в свою очередь, напомнила, что Английский клуб впервые пришел в «Сатирикон» Константина Райкина 25 лет назад. И за это время посмотрел все лучшие спектакли театра. Разные жанры, несхожая режиссура, прекрасная актерская работа – все это всегда объединено чем-то единым. «Всегда это зрелищно, музыкально и всегда чувствуется, это – театр-команда». Весело и с какой-то особой гордостью, поскольку это его ученики, Райкин представлял артистов, называя, кто с какого курса, какого года … Начал с «худшей части человечества»: Алексей Бардуков, Сергей Бубнов, Александр Гунькин, Алексей Коряков, Владимир Кравченко, артист-талисман режиссера – Денис Суханов. Далеко не каждый художественный руководитель театра может похвастаться тем, что знает фамилии своих подопечных. С нежностью отрекомендовал Алену Разживину, Граню Стеклову, Полину Райкину, Екатерину Воронину. А зрители, глядя на скромненько стоящих артистов, недоумевали: откуда у них эта мощь голоса, великая сила, воздействующая на зал? С радостью Константин приветствовал театрального художника Аллу Коженкову: «Высочайший профессионал, огромный мастер, с Аллочкой и папа делал спектакли, и я с огромным наслаждением работаю». Алла Владимировна добавила: «Если клуб впервые побывал на спектакле «Сатирикона» 25 лет назад, я – 50 лет. Сколько мы с Костей ни ставили спектакли вместе – ни разу не поссорились. Мы понимали друг друга даже не на полуслове, на полувзгляде. Это и есть настоящее наслаждение творчеством, то есть любимой работой. И актеры за это время стали родными». В доброй компании уместны хорошие анекдоты. А где они не уместны? Театрал Владимир Шапенко именно таким образом начал свой монолог, а затем задался вопросом: только ли мужчины в этом спектакле самодуры? И, как адвокат, отметил великолепную работу синьоры Феличе. «Такая яркая речь в финале заведомо снимала, нивелировала все возражения». Актриса выразила готовность выступить в любом суде. Кстати, Карло Гольдони был юристом по образованию. Собственную адвокатскую практику начал в Венеции. Глубокие познания «человеческого материала» и талант позволили ему параллельно заниматься драматургией. Так что славу он снискал в другой области и таким образом вошел в историю культуры. Спектакль окончился на позитивной, торжественной ноте Вивальди. Остается лишь гадать, не оказался ли со временем новоиспеченный муж Филипетто, следуя венецианской традиции, тираном… Текст: Виктория Чеботарева Фото: Артем Друзь 
|
